«Нет. Разве что старостью, но это крайне долгий процесс»

При виде мутанта, его зубастой пасти и глаз, излучающих неестественный свет, аборигены как-то разом сникли. Один из стариков обратился к хромому подростку, и я, благодаря своему улучшеному восприятию услышал:

— Ну Щито, Маслют, минас нимного буди жрать та зрюга.

— Та минам увсим кониц. — с обреченностью ответил мальчишка.

— Уважаемые, мы не собираемся причинять вам вред! — громко и чётко произнёс я, показывая безоружные руки. — Мы хотим говорить с вами!

— Чистая ричь! — с удивлением произнёс один старик. — У ниго чистая ричь.

— Друг, они странные. — прорычал питомец.

— О-о-о! Зрюга гутарити! Тикаим! — хромой подросток аж взвизгнул от ужаса. Да твою же аборигенскую душу, какого хрена они так одичали?

— Драк, ты бы помалкивал. Всю дипломатию мне к хренам рушишь. — пристыдил я питомца, после чего вновь обратился к парламентёрам: — Уважаемый, мне бы поговорить с вашими старшими. Вождь, старейшина, или кто тут у вас за главного? Босс, начальник?

— Тебе надити минас главная! Хочувати гутарити с админкой?

— Во, в точку! Где этот ваш админка? С ним хочу говорить!

— Ни-и. — замотал головой старик. — Админка дальний, многа день буди. Тебе гутарити со Техникой.

— У вас есть дальняя связь? — удивился я.

— Ни-и, Техника — минас главная тута. Маслют, вызви Технику.

— Чичас буди. — с радостью заверил меня паренёк, и резво похромал прочь от нашего лагеря.

— У Техники чистая ричь. — сообщил мне один из стариков. — Она лучший внимать тебе.

— Дай то бог. А то у меня уже мозги начали закипать от ваших речевых оборотов. Хочувати с сыром, чичас админка подаст, ёж твою медь.

Солнце клонилось к горизонту, от чего тени полуразрушившихся высоток удлинились, превратившись в хищных тварей. Они, словно ненасытные демоны мрака, решили отобрать у заросшего лесом города тепло, накопившееся за день.

К счастью, костёр в нашем лагере дарил тепло и днём и ночью, а потому долгая, и весьма интересная беседа не прервалась с приходом сумерек.

— Значит ты утверждаешь, что изучил наш язык на родной планете. — задумчиво произнесла Техника — невысокая женщина, чуть старше среднего возраста, но при этом со спортивной, подтянутой фигурой и весьма хороша собой. Да, необычное имя для человека, живущего в мире, где лук и стрелы внезапно стали самым надёжным оружием, а встречающиеся на руинах мегаполиса древние механизмы обходят дальней дорогой. Во избежание, так сказать.

— Не просто изучил. Этот язык там и зародился. Изначально он был иным, но со временем совершенствовался, и в итоге принял ту форму, на которой мы сейчас общаемся.

— Скорее всего это кто-то из наших учёных проводил эксперимент, воздействуя в нужных местах на аборигенов твоей планеты, и отслеживая формирование чистой речи. — предположила Техника. Ну-ну, аборигенов. Обидно, чёрт возьми, хотя и правдоподобно.

— Ну а у вас, почему вы позволили исковеркать чистую речь до какого-то абсурда? — спросил я, чтобы отвлечься от мрачных мыслей о доме.

— Потому что здесь, на планете, ещё присутствуют общины, восхваляющие культ личности Эмао. У этих изгоев серьёзные проблемы с генетикой. От того и дети у них через одного рождаются больными. Таких они обычно изгоняют, ну а мы принимаем. Увы, но культисты Эмао плохо поддаются обучению, хотя среди себе подобных они довольно хорошо понимают друг друга.

— А вы, стало быть, склонны к культу Даггара. — полуутвердительно сказал я.

— А мы просто пытаемся выжить на руинах разрушенного мира. И у нас это получается. Жаль, что всё это продлиться недолго.

Анты — так они себя называли. Техника рассказала, что её родная планета скоро погибнет. Разумеется, не в ближайшие годы, и даже столетия. Ещё лет четыреста у них есть. Огромный отрезок времени для десятка поколений, и совсем крохотный для изолированной цивилизации. Изолированной тем самым Даггаром.

Да, так вышло, что спаситель в один момент превратился в тюремщика. Автоматические производственные комплексы и ремонтные базы на спутниках, тяжёлые орудия, направленные с орбитальных платформ на поверхность. И всё это под управлением искина класса абсолют, одной из директив которого была полная изоляция колыбели, родного мира некогда могущественной цивилизации.

Единственный способ покинуть планету — активация центрального телепортационного узла. Но и здесь у местных были проблемы — система телепортации оказалась в подчинении у другого детища антов — Эмао, искусственного разума, созданного на основе биологии и молекулярной инженерии. Даже краткое описание принципов, на которых оно работало, вызвало у меня головную боль.

Изначально биокомпьютер был создан, чтобы контролировать состояние антов, оказывать им первую помощь при проблемах со здоровьем, и самое главное — в случае гибели создавать реплику, с соответствующими воспоминаниями. Невероятная, можно сказать божественная технология, позволяющая изменить отношение к несчастным случаям, войнам. Разумные перестали быть внезапно смертными.

Сеть репликационных маяков, как и системы телепортов, были раскиданы аж по трём секторам галактики. Стоило анту погибнуть, как от его тела уходил сигнал к одному из таких маяков. Сама технология, как происходит возрождение и откуда маяк берёт материалы для репликации — всё это давно утеряно, но система по-прежнему работает.

В общем, жили анты, и горя не видали. На странные изменения в поведении возрождённых внимания должного не обращали. А когда у репликантов появилось коллективное мышление, стало уже поздно что-либо предпринимать. Разразилась гражданская война…

Много чего ещё успела рассказать Техника. Про зараженных, идущих в бой с безумными глазами и пеной изо рта. Про паразитов, контролирующих полоумных убийц. И про искусственный интеллект класса абсолют, которому анты доверили свою жизнь.

Среди сохранивших разум появились войсковые подразделения, отказавшиеся от бессмертия. Была разработана сыворотка, способная изменить бионанороботов. С ней погибший боец не мог возродиться. А потом была затяжная гражданская война, окончившаяся полным уничтожением цивилизации Антов…

Техника не знала о зоне "А-один", и игре "А-2", как и не знала, победил ли кто, или боевые действия по прежнему продолжаются. Изолированные на планете выжившие могли лишь предполагать, что Эмао проиграла. Ведь больше её рабы не приходили через телепорт, в отличие от механизированных, автономных систем Даггара, которые работали исправно.

А потом стали появляться мы, игроки. Агрессивные, убивающие друг друга и всех, кто попадал в их поле зрения. И тогда анты решили, что Эмао победила. И считали так до тех пор, пока прошлой ночью не увидели, как один из пришельцев снял с центрального телепортационного узла одну блокировку, и установил другую. Наблюдатели тут же сообщили об изменениях правительству. Всю ночь совет администраторов решал, как поступить, и лишь под утро решился. Была собрана группа, командовать которой поставили Технику. С рассветом полтора десятка антов направились на встречу с чужаками, а уже через пять часов я беседовал с заражёнными Эмао.

— Вы — или наш шанс на спасение, или вестники скорой гибели. — подвела итог нашей беседы старшая переговорщиков.

— Скажу честно, я понятия не имею, как активировать портальную площадку. А если и смогу это сделать, то без понятия, куда она приведёт.

— Верно говоришь, полковник Андрей. Во первых, совершенно не известно, какие портальные узлы уцелели, и какие безопасны. Во вторых, для переноса необходимо знать специальный код, привязанный к адресу. Впрочем, для тебя это не проблема, если ты не соврал, и действительно являешься старшим администратором портальную сети. Ты можешь перезаписать все коды, установив свои, новые. Я бы именно это и сделала в первую очередь, чтобы никто, кроме тебя, не мог перемещаться между узлами. Та же Эмао до сих пор может перебрасывать через порталы тех, кто имеет возможность возрождаться. Правда, судя по твоему рассказу, она сильно ограничена в своих возможностях.